Постоянно слышу о каком-то «блокадном гене». Что это такое? Он правда существует?

Официального термина «блокадный ген» не существует. Такое название впервые появилось в публикациях нескольких СМИ, посвященных изучению генов ленинградцев, переживших блокаду.

Исследование провела группа петербургских генетиков. В нее вошли профессор кафедры гериатрии университета Мечникова Лидия Хорошинина, руководитель лаборатории генетики больницы № 40 Олег Глотов и еще четверо ученых. Сначала статью опубликовали в сборнике «Успехи геронтологии», а после информация о работе появилась в журнале Science.

Один из авторов статьи генетик Олег Глотов не раз отмечал, что никаких «блокадных генов» не существует и говорить о появлении у блокадников новых генов некорректно. Но при этом, по его словам, есть формы генов, которые изменяются под влиянием внешних условий.

Глотов и другие ученые выяснили, что в генотипе людей, выживших в годы блокады, чаще встречались гены, ответственные за экономный метаболизм.

Олег Глотов
генетик (цитата по «Коммерсанту»)

— Эти люди попали в тяжелейшие условия, и была выдвинута гипотеза, что они выжили во многом благодаря тому, что их метаболизм был настроен на медленный расход энергии. Иными словами, люди смогли пережить тот страшный голод, потому что всё, что они съедали, было максимально использовано организмом.

В исследовании генетики изучали ДНК, полученную из крови блокадников. Всего в работе использовали около 200 образцов. По словам Глотова, биологи искали определенные генетические маркеры, а именно две группы генов: первую — отвечающую за метаболизм углеводов и липидов, вторую — за расход энергии и терморегуляцию.

В итоге ученые выяснили, что существует связь между наличием определенных генетических маркеров и тем фактом, что люди смогли выжить. Они также пришли к выводу, что перемены на генетическом уровне произошли в первую блокадную зиму 1941–1942 годов.

Главный оппонент Олега Глотова и его коллег — биостатистик Никита Хромов-Борисов. В своей статье, также вышедшей в журнале «Успехи геронтологии», он отмечает, что ученые сделали ошибочные выводы, так как провели некорректный статистический анализ. По мнению Хромова-Борисова, блокадники генотипически ничем не отличаются от людей из контрольной группы.

Как Хромов-Борисов рассказал в одном интервью, гены жителей блокадного Ленинграда следует сравнивать с генами тех, кто блокаду не пережил, и именно в этом искать различия. Олег Глотов признает недостаток в статистическом анализе, но выводы считает верными. По его словам, ДНК людей, умерших в годы блокады, взять неоткуда, а значит, собрать подобную контрольную группу невозможно.

Хромов-Борисов также указал, что в 2014-м вышло еще одно исследование генома блокадников, которое провели в центре имени Алмазова. Согласно выводам ученых, статистически значимых различий в частотах генотипов в группе жителей блокадного Ленинграда и тех, кто переехал в Петербург после окончания войны, не выявили.

Генетик Стивен О’Брайен считает, что исследование Глотова привлекает внимание, но не демонстрирует ошеломительных результатов. С этим согласен и биоинформатик Николай Панюшев. Как он рассказал «Бумаге», выборка в исследовании Глотова слишком мала для того, чтобы сделать какие-то выводы. Кроме того, авторы работы изучили только пять генов, в то время как в геноме человека их десятки тысяч.

Николай Панюшев
биоинформатик

— Для поиска ассоциаций нужно проанализировать вариации в полном геноме у нескольких тысяч людей, тогда можно искать какой-то «блокадный ген», то есть вариацию, которая способствовала выживанию.

Научный консультант «Петровакса» Андрей Афанасьев в разговоре с «Бумагой» отметил, что исследование Глотова «интересно и актуально», но возникший после статьи в Science резонанс, возможно, сыграл ему не на пользу. По мнению ученого, возражения Никиты Хромова-Борисова также резонны — правильнее было бы сравнивать гены умерших и выживших блокадников, так как, возможно, в настоящем исследовании Глотову удалось выявить особенности генотипа, характерные в целом для Ленинграда.

В январе 2018-го вышел документальный фильм режиссера Элеаноры Лукьяновой «Блокадная кровь. Генетика» о работе донорской службы в блокадном Ленинграде. Его сняли при поддержке «Справедливой России». В нем также отмечалось, что представители первого послевоенного поколения связаны «единой манерой поведения и высокой ответственностью за происходящее в стране и городе». Среди носителей «блокадного гена» авторы упоминают Владимира Путина и патриарха Кирилла.

Генетик Олег Глотов заявил, что в рамках своего исследования не занимался изучением потомков блокадников и их генетических особенностей. Но то, что «определенное состояние» гена может наследоваться, он не исключает.

Ученый Никита Хромов-Борисов считает, что вывод о том, что Путин и другие представители первого послевоенного поколения имели «единую манеру поведения», «лежит за пределами науки».

Как объяснил «Бумаге» научный консультант «Петровакса» Андрей Афанасьев, исследование Глотова показало, что среди выживших чаще встречались люди с определенным генотипом — но это не значит, что во время блокады в их генах произошли какие-то мутации.

При этом, по словам Афанасьева, в генах могут происходить мутации, которые закрепляются в популяции под воздействием факторов внешней среды. Самый известный пример — серповидно-клеточная анемия, которая встречается в Африке из-за распространенности малярии.

Андрей Афанасьев
научный консультант «Петровакса»

— Серповидно-клеточная анемия возникает, когда два варианта одного гена специфически поломаны и эритроциты начинают выглядеть как серпы, а не бублики. Из-за этого человек страдает анемией, что мешает заражению малярией, снижает тяжесть последствий. Такой генотип становится выгодным и закрепляется, мутация наследуется, потому что люди с ней выживают.

Еще один пример генетической мутации приводит биоинформатик Николай Панюшев.

Николай Панюшев
биоинформатик

— Генетические мутации могут наследоваться, если мутациям подверглись сперматозоиды или яйцеклетки. Для яйцеклеток это особенно важно, так как они формируются у девочек еще до рождения и новые в течение жизни не образуются. Например, после Вьетнамской войны, когда под действие «агента Оранж» попало множество людей — их дети рождались с уродствами. Более близкий пример — дети Чернобыльской катастрофы.

Да, особенно часто про «блокадный генетический код» говорит спикер петербургского Закса Вячеслав Макаров. В последние годы он вспоминает о нем вне зависимости от повода — и встречаясь с блокадниками в Израиле, и награждая мать экс-губернатора Полтавченко, и критикуя школьников и студентов за участие в митингах.

Вячеслав Макаров
спикер петербургского Закса (цитата по Znak.com)

— Как великие лишения рождают изобилие души и талантов? Блокадный код — в нем жизнь, в нем милосердие, в нем стойкость, достоинство и великая любовь к городу-герою Ленинграду. Эти качества утвердились как основа ленинградского-петербургского сознания, характера и духа.

Последний раз Макаров вспоминал о «блокадном коде» 20 января. Он заявил, что в вузах Петербурга необходимо создать систему воспитания, которая могла бы передавать студентам «уникальный генетический блокадный код».

Заявления Макарова не подкреплены какими-либо научными исследованиями и подвергаются критике. Одни пытаются понять, что вообще значит «блокадный код», другие — считают это спекуляциями на теме блокады.